– Он быстро найдёт своих друзей. Оставь его у себя. Вы можете идти. Если вас больше ничего не держит здесь.

– Что будет с ней?

Артемия вопросительно посмотрела на пол. Из-под чёрного колышущегося покрывала тел мириада пауков лишь изредка выглядывали рыжие кончики волос, говорящие о том, что Айяра лежит там, у стены.

Мать-Ткачиха рассмеялась.

– Не все дети бывают благодарны. Айяры скоро не станет. Разве может что-то случиться с тем, кого попросту уже нет? А теперь ступайте. Мне ещё многое предстоит обдумать. И сделать.

Инсар подхватил Артемию на руки и поторопился покинуть помещение.

– Я могу передвигаться сама, Инсар.

– Неуверен. И я прошу позволить мне сделать хотя бы это. Ты не выглядишь достаточно сильной… Проклятье. Верховный был прав: мне никогда не смыть это пятно позора.

– Никогда не думала, что буду укорять тебя в болтливости. Но сейчас прошу тебя замолчать. Я хочу как можно скорее выбраться наружу. Мне надоели тёмные и сырые подземелья. Я соскучилась по теплу, солнцу и сыну, которого держала на руках всего лишь единожды до сегодняшнего дня.

Каждое её слово было правдиво и полосовало истиной по живому. Не имело значения то, что они оказались втянуты в сети чужих интриг. Всего лишь нужно было оставаться верным самому себе и своим чувствам. Глупец. В очередной раз подумал Инсар, моля о том, чтобы она дала ему шанс исправить содеянное…

В здании Совета Верхнего Амджада царил переполох, какого уже давно не видели эти стены. Собрались все представители кланов, занимающие лидирующие позиции, и бурно обсуждали сложившееся положение. Верховный был бледнее обыкновенного. Его затея во что бы то ни стало заставить Инсара перенять бразды правления, продолжив династию рода, с треском провалилась. Сейчас он изо всех сил пытался сохранить лицо и под пристальными взорами собравшихся был вынужден признать: кандидатура Инсара негодна по той простой причине, что он уже связал себя иными обязательствами. Поднявшийся ропот быстро улёгся после предложения заменить его кандидатурой Ризвана.

– Иного выхода нет. До голосования остаётся совсем мало времени…

От беспрестанной болтовни и долгого, нудного разбирательства гудела голова. Мать-Ткачиха сдержала своё слово, но не обмолвилась о роли Верховного, предоставив Инсару самому решить эту проблему. А ему хотелось как можно скорее оказаться с Артемией. С неё были сняты все обвинения. Инсару думалось только о том, что совсем скоро воды Истока схлынут и можно будет отправиться прочь, вывести Артемию из чуждого, ненавистного ей города. У дверей в комнаты, куда разместили Артемию с сыном, Инсар столкнулся с приятелем, как обычно, веселящимся от всей души.

– Раид уже давно пришёл в себя. Лекари сказали, что с ним всё в порядке. Смышлёный малый. Я спросил у него, знает ли он, кто его отец. И этот наглец мне ответил: «Уж точно не ты». Каков, а?

Инсар осторожно заглянул в комнату. От вида Артемии, крепко державшей в объятиях сына, сердце забилось чаще и внутри всё скрутилось в тугой узел. Казалось, даже дышать стало немного труднее.

– Ты так и будешь стоять, облизываясь издалека? Я бы на твоём месте уже крутился у ног красотки, – хлопнул по плечу Ризван.

– Заткнись, болтун, это я и собираюсь сделать.

– Тогда поторопись, пока это место не занял кто-нибудь другой.

– Намекаешь на себя?

Ризван рассмеялся:

– Всего лишь хочу растормошить тебя, застывшего словно каменное изваяние. Может быть, ревность заставит тебя поторопиться?

– Не стоит испытывать меня на прочность. В некоторых вопросах у меня не хватает выдержки.

– Я уже заметил… Не буду вам мешать. Займусь лучше тем, что как следует натру свою лысину. Возможно, скоро сверкать будет не только она, но и венец Верховного на ней. И проверю узкоглазого. Его здорово потрепали чистильщики. Но он живучий и сможет выкарабкаться.

Ризван, весело посвистывая, двинулся прочь по коридору, оставив Инсара. Инсар замер. Больше всего на свете ему хотелось зайти. Но сейчас, когда опасность миновала, он засомневался, достоин ли того сияющего счастья, что находилось на расстоянии нескольких шагов. Протянуть руку – и можно дотронуться. Но собственные руки казались покрытыми скверной и мерзкая горечь растекалась во рту. Им было совершено столь многое, запятнавшее его имя, что – прав Верховный – не оттереться вовек.

Потому он стоял и лишь взором касался желанного. Крал крохи счастья, жадно подхватывая их оголодавшим ртом. Глядя на то, как ласковы касания рук Артемии, когда она гладила по голове сына, и как сияют её глаза, он вспоминал свои слова, адресованные ей: «Не хочу решать, стоить ли им жить. Не уверен, что ответ будет положительным. Ты не выглядишь достаточно сильной, чтобы выносить здорового ребёнка». Как только повернулся поганый язык?

Инсар тяжело вздохнул и намеревался тихо закрыть дверь, но поймал на себе вопросительный взгляд Артемии. Поколебавшись всего мгновение, он устремился на зов синих глаз, мысленно моля о том, чтобы не быть отвергнутым.

Раид уже уснул, утомлённый событиями прошедшего дня. Инсар бережно коснулся пальцами золотистых волос на голове сына и опустился на колени, уткнувшись головой в стопы Артемии. Он зажал между ладоней маленькие ступни и прижался губами к тонкой коже.

– Нет… Перестань.

– Ты права, Артемия. Я молю о прощении, хоть и признаю, что недостоин его, недостоин такого счастья. Я губил любимую вместо того, чтобы защищать. И мне никогда не смыть это пятно позора с гобелена своей жизни. Мне стоит держаться на расстоянии, чтобы не бросать свою тень на тебя и на Раида.

Артемия осторожно освободила ногу из захвата пальцев и встала с кровати. Но только для того, чтобы опуститься на колени рядом с Инсаром и обхватить его лицо тонкими пальцами.

– Прекрати. Я не умею просить, Инсар. Но сейчас умоляю, чтобы ты перестал быть таким безмозглым идиотом. Ты не сделаешь счастливее ни себя, ни нас, если и дальше станешь заниматься самоедством. У тебя будет достаточно времени, чтобы загладить свою вину. Но ты не сможешь сделать это, если будешь находиться далеко от меня.

– Мне хочется сдохнуть, когда я нахожусь вдалеке от тебя

– Лучше бы тебе хотелось жить, Инсар, когда я рядом.

Инсар поднялся и подхватил Артемию на руки:

– Не будем мешать спать Раиду.

Артемия отрицательно покачала головой:

– Не могу заставить сделать себя ни шагу прочь. Кажется, что стоит мне отойти, как всё обернётся миражом и исчезнет, просыплется песком сквозь пальцы… И я снова останусь одна.

– Я не позволю этому случиться.

Инсар неслышно вышел из комнаты и прошёл вместе с Артемией на балкон, опустился в плетёное кресло и устроил своё сокровище у себя на груди. Сейчас она казалась ещё меньше чем обычно – исхудавшая и совсем крошечная в кольце мускулистых рук. Но она была рядом, и её дыхание лёгким ветерком касалось груди.